|
“Во
имя Отца и Сына и Святого Духа” – как страшно бывает священнику,
когда к Божиему народу, к людям, которых так возлюбил Господь, что
Свою жизнь отдал для них, он обращается с этими словами; как ему
страшно, что он, священник, такой же, как и все, хрупкий, говорит во
имя Отца, и Его Сына, и Святого Его Духа! И с таким трепетом
собираешь свои мысли, чтобы ни одна из этих мыслей не была такой,
какой не мог бы выразить или принять Сам Господь.
И вот
с этим трепетом я снова обращаюсь с проповедью к вам; мы находимся
сейчас все еще несколько дней во свете Успения Божией Матери; и
сегодня день Воскресения Господня. Эти два события связаны между
собою неразлучно, неразрушимой связью; но они относятся и к нам.
Воскресение Христово – это победа Бога над смертью, но одержанная не
Богом одним, но Богочеловеком, Господом Иисусом Христом. В этой
победе участвует не только Божество, но и человечество, потому что
Человек Иисус Христос, как Его называет Апостол Павел, взял на себя
всё, что возложил на Него Отец, и потому только мог Он совершить
дело нашего спасения; наше спасение зависело от Его человеческого
согласия на волю Божию, и это согласие Человек Иисус Христос
дал. И поэтому то, что случилось с Ним – крестная смерть, сошествие
во ад, Воскресение, Вознесение – относится непосредственно и к роду
человеческому: это не только Божественное событие – это событие и
человеческое. И вот мы видим, как это событие приносит первые свои
плоды в успении и воскресении Божией Матери. В одной из молитв
вечерни праздника Успения Божией Матери говорится о нем как о
бессмертном успении. В древности, в Ветхом Завете смерть не
переживалась только как лишение временной жизни, как разлука души с
телом: она переживалась как нечто очень страшное. Человечество,
потерявшее свое единство с Богом, еще в какой-то степени с Ним
общалось, пока человек был жив на земле: молитвой, верой, надеждой,
сохранением заповедей. Но после смерти никто, никто не мог
стать перед Богом и войти в вечность ликованием, в Божию
вечность. И только со смертью, сошествием во ад Христа эта
страшная смерть, эта окончательная разлука с Богом была побеждена
раз и навсегда для всех.
И
поэтому Успение Божией Матери, как церковные молитвы говорят о нем,
это временный сон тела, тогда как душа оживает полнотой жизни в
Боге. Но тут еще нечто большее: мы знаем из церковного Предания, мы
верим опытом Церкви и опытом нашей собственной внутренней жизни, что
как Христос воскрес, так и Божия Матерь не могла быть, даже телесно,
удержана тлением во гробе. Божия Матерь телесно воскресла силой и
действием Христа Бога, Которого Своей верой, чистотой, святостью Она
ввела в мир. И это уже начало общего воскресения, это уже воочию
виденное нами наше будущее.
И
через несколько дней мы будем вспоминать, в день Отдания этого
праздника, самый праздник, но как бы уходящий от земли: мы его
отдаем Богу. Что же это значит? Это значит, что то событие,
которое среди нас жило, действовало, вдохновляло нас в течение всех
этих дней, теперь переходит в вечность как обещание, и остается нам
в этом празднике Отдания – ожидание; ожидание веры, ожидание
надежды, ожидание любви, ожидание радости о том, что победа не
только одержана Христом, но что она уже явлена нам на земле в лице
Божией Матери.
Отдадим же этот праздник, дадим его в вечность; но будем
помнить, что мы его обретем в свое время, когда сами, пройдя узкими
вратами смерти, войдем в вечность Божию. Но не в ту страшную смерть,
какой была смерть Ветхого Завета, но в смерть, которая для
христианина является временным сном в ожидании всеобщего
воскресения. И мы знаем, что это воскресение будет, потому что в
лице Божией Матери оно уже совершилось.
Однако оно не совершится просто потому, что воскрес Христос, что
воскресил и спас Он нас страшной Своей смертью и сошествием
во ад, и тридневным лежанием во гробе, не только потому, что
Божия Матерь Своей чистотой, святостью так соединилась, сроднилась с
Богом, что гроб и умерщвление не могли Ее удержать. Мы войдем в
воскресение, только если сами вырастем в меру истинного, подлинного
человечества, если мы станем достойными звания человека, потому что
только человек может стать причастником Божественной природы. Пока
мы не выросли в эту меру, пока мы только зачаточно, в надежде, в
мечте Божией являемся людьми и так низко пали, так далеки от Него –
нам путь еще заказан.
Как
же мы предстанем перед Ним? Неужели просто потому, что воскрес
Христос, просто потому, что воскресла Матерь Божия – для нас смерть
будет тихим, безмятежным сном плоти, в то время как ликованием
оживает в вечную жизнь наша душа? Подумаем об этом; и всей жизнью,
чистотой, правдой, святостью нашей жизни – станем достойны
того, чтобы и для нас смерть была бы не совлечением временной жизни,
по слову Апостола Павла, но облечением в вечность. Аминь!
|
